Наука vs. Мракобесия. Если ли правильное мировоззрение
Ответить
Аватара пользователя
Профессор
Участник
Баланс:6724
 
Сообщения: 382
Регистрация: 26.10.2019

Источники базовых воззрений

Профессор » 15.03.2021 22:54

+
5
-
Есть две безусловные истины, которые должен понять человек – чтобы вообще хоть что-нибудь понимать в жизни. Первая – это неоспоримая ценность знания, ценность физики, химии, географии и т.п. Они нужны. Им нет альтернативы. Противопоставить химии, как изучению веществ – «антихимию» - глупо, да и вообще – что же это будет такое?! Как вы себе представляете «антифизику», «антигеографию»? Как воинствующее отрицание знания и сожжение учебников? Вторая безусловная истина: не всякий, кто называет себя «физиком», «химиком», «географом» - на самом деле им является.

Изображение

Номинальное не гарантирует реального! Самоназвание ещё ничего не значит! Миллион рублей номинально везде миллион, но при царе он сулит царскую жизнь, а при Ельцине – нищенское существование…

Синтез двух правил: познание есть величайшая ценность, если доказано, что это действительно познание, а не что-то, лживо притворяющееся им.

Понимая это, мы можем сказать без эмоций и истерик, столь свойственных нашему времени: если ботаника – наука о растениях, математика – наука о числах, то коммунизм – это наука о светлом будущем человечества.

Но при условии: если это действительно научный коммунизм (копилка знаний, полезных для улучшения жизни), а не какая-то левацкая придурь, вымазавшаяся красной охрой, чтобы людям голову морочить!

Антикоммунизм в таком случае предстаёт перед нами чем-то нелепым и непонятным: вроде антифизики, антихимии или антигеографии. Антикоммунист, по общей логике теории познания – человек, который отрицает саму возможность светлого будущего, и убеждён, что человечество недостойно лучшего. А ещё он прибежище усталого отчаяния, людей, которые, испугавшись ошибок первого опыта – отреклись от самой возможности изменять жизнь к лучшему средствами разума.

Если у вас есть такое убеждение, то уверяю вас, что оно очевидно-абсурдно. Вся история человеческой цивилизации показывает, что переход человека:

- от немощи к возрастающим мощностям,

- от приблизительности к точности,

- от незнания к знанию

- не только возможен, но и составляет основной предмет истории!

Если научный коммунизм – это наука, собирающая знания об улучшении человеческой жизни, то антикоммунизм, получается – наука о том, как не улучшать жизнь. И что с жизнью делать? Заморозить или ухудшать?!

У антикоммунизма нет будущего, как нет его у «антихимии», сколько бы она не распиналась о своей ненависти к химии (ссылаясь на случаи химических отравлений). Заменить познание незнанием – патологическая утопия.

Разобравшись с этим, вспомним о противоречии реального с номинальным. Не всё, что называется «коммунизмом» - им является. Эта мысль кажется настолько банальной, что стыдно её разжёвывать – а ведь приходится, увы!

+++

В рамках зоопсихологии само предположение о том, что жизнь можно сделать лучше – кажется очень и очень спорным. Кабан блуждает, страдает и наслаждается в том же самом лесу, в каком это делал его прадед, и будет делать его правнук.

Перемены в жизни, даже если и случаются, как метеорит, убивший динозавров – приходят извне, непостижимы для кабана, и никак не связаны с его деятельностью. Кабан не понимает, откуда берутся жёлуди, он привык, что они просто есть. И если их не станет – кабан умрёт, но даже и тогда не задумается ни о причинах их исчезновения, ни о возможностях их производить собственными силами.

Такое понимание жизни, как пришедшей извне данности – роднит зоопсихологию с психологией антикоммунизма. Это животные взгляды, опрокинутые в человеческий мир: всё, что есть, не связано с нами, и всё, что изменилось – не нами менялось.

В рамках цивилизации предположение о том, что жизнь можно и нужно делать лучше – за несколько тысяч лет доказано, на мой взгляд, неопровержимо. Механика, гидравлика, электричество, спички или колесо – не с неба упали и не с дуба рухнули. Их люди придумали (запланировали произвести) – а потом произвели, хоть и не сразу, хоть и через целую череду неудачных промежуточных опытов.

И если кабану простительно его бездумное и паразитическое существование под дубом – то человеку такая кабанья позиция, мягко говоря, «не к лицу».

Представление о «светлом будущем» - не как о случайном стечении обстоятельств, а как об итоге целенаправленной плановой деятельности выступает не только целью, но и всей сутью, анатомическим хребтом человеческой цивилизации.

«Светлое будущее» возможно, как рукотворное, если мы:

1) Познаем процессы, происходящие вокруг нас

2) Познав – научимся их регулировать, управлять ими (если не так – то зачем их познавать?).

+++

Если есть накопление знаний – то есть и их накопитель. Знания о веществах накапливает химия, а знания о технологиях построения светлого будущего – коммунизм (как одна из наук).

+++

Я не отношусь к тем оптимистам, которые уверены, будто цивилизация необратима. Она, увы, вполне себе обратима, вопрос в другом: зачем и для чего её оборачивать вспять?! Для чего человеку заниматься распылением знаний, собранных для помощи человеку в организации его жизни наилучшим образом?

Если подключить психологию, то мы увидим, что антикоммунист и антисоветчик – чаще всего человек обиженный, лично пострадавший в конкретной ситуации. У него лично чего-то отняли, или чего-то недодали, или наоборот, в детстве ему дали в морду… И давняя обида разрастается у него до масштабов космических, не понимая, что это всего лишь детский импринтинг (в буквальном смысле это понятие переводится как «запечатлеть», «оставить след», «отметить».).

Нигде так не действует правило «на обиженных воду возят» - как в случае с «идейными» антикоммунистами. Ничего их не ждёт, кроме того, что они окажутся жертвами и добычей безыдейных мошенников.

Что же касается «светлого будущего» - то оно не гарантировано, но возможно. По аналогии с этим: далеко не всякий человек выстроит в своей жизни дом, но теоретически построить дом, при наличии ряда факторов, возможно.

+++

«Светлое будущее» - намертво связано с успехами познания, развития разума, развития «папы цивилизации» - абстрактного мышления.

Животное не может само изменить среду своего обитания, а человек – может.

Но давайте задумаемся – почему существует понятие «человечество» и нет аналогичных понятий «медведчество», «зайчатчество»? Потому что становление человеческого разума неразрывно связано с отделением мыслительных процессов от довлеющего господства их носителя, биологической особи.

Обобщённая мысль, идея, принцип, правосознание – не исчерпываются ни кругом бытия, ни интересами конкретной биологической особи. Они выделяются в особое пространство (ноосферу) и живут там, на тысячелетия переживая конкретных носителей.

А значит, неизбежен конфликт идей, принципов, сакральности и законов с биологической особью, в которую они «подселяются» или пытаются подселиться, подчиняя её себе.

В древности это сформировало в рамках культа понятие «раб Божий», которое и сегодня бесит, раздражает многих, не в меру «свободолюбивых» индивидуалистов. «Раб Божий» не только живёт не для себя (это либералы ещё могли бы понять, ссылаясь на принуждение), но и стремится, хочет, внутренне настроен жить не для себя.

Обслуживание культовых ценностей у такого «раба» имеет вытесняющий характер по отношению к интересам, выгодам, инстинктам его биологической особи-носителя.

О таком вытеснении и говорят афоризмы «наука требует жертв», «искусство требует жертв», «грызть гранит науки», «горек корень учения…» и т.п. Вытеснение коллективным разумом биологической особи не проходит (да и не может пройти) без конфликта.

Может ли особь выйти из зоологического круга, не выходя за рамки своей биологической локальности? Очевидно, что нет. Весь круг зоологических отношений складывался очень долго, и складывался вокруг зоологической природы, зоологических приоритетов особи. Нельзя выйти из животного мира, не выходя из эгоизма, локализма краткой земной жизни.

+++

Закон перехода количества в качество в рамках цивилизации отражён в отношениях Традиции и Прогресса. Традиция есть количественное накопление знаний о мире и жизни, и в рамках прогресса происходит качественный скачок, не отрицающий, а наоборот, обслуживающий традиционные ценности. И подчёркивающий их значимость.

Например, трактор или электрическое освещение формально были сделаны только в XIX веке, но фактически, если смотреть вглубь, обусловлены тысячелетиями накопления знаний. Те, кто живут в каменном веке – не сделают трактора ни в XIX, ни в ХХI веках!

«Этика служения», формировавшаяся в рамках того или иного культа – неразрывно связана с самоотвержением, самопожертвованием биологической особи, противопоставившей биологической очевидности текущей выгоды оторванную от конкретики, неизменную идею Добра и Истины.

Разумеется, процесс самоотверженности – очень сложный, неоднозначный и болезненный, обостряющий конфликт человека с миром инстинктов, зоологических позывов, «анамнезу» становления животного «в теле». Крайние проявления фанатизма едва ли выглядят мягче, чем крайние проявления животности.

Хотя современному человеку идеи Добра и Истины кажутся чем-то очевидным, не нуждающимся в растолковании – на самом деле это лишь обманчивая привычка. На самом деле (это особенно ясно, если задуматься) – происхождение идеи «Добра», единого для множества автономных организмов – очень сложный и таинственный психический процесс.

Когда и как, и откуда появляется обобщённая идея Добра, как идеала абстрактного, универсального человека (уравнявшего «я» и «не-я») – великое таинство и мистерия истории цивилизации.

Ни обобщений добра, ни обобщений истины не может возникнуть вне т.н. «бинокулярного мышления» (по аналогии с бинокулярным зрением) – т.е. способностью мышления одновременно воспринимать реальность с разных, очень удалённых друг от друга точек. А не только с той, где в данный момент находится животное, и, соответственно, откуда оно, как животное, смотрит на окружающий мир.

«Бинокулярное мышление», позволяющее нам поставить себя на место другого человека, и вообразить, как наше поведение выглядит в его глазах (а не только в наших) – было бы невозможно без культовых практик и храмовых упражнений. Они уравнивали «моё» и «не-моё» перед умозрительной высшей силой, что и сформировало представление об объективной реальности!

Идея объективной реальности заключается в том, что некое восприятие событий не мной является выше и важнее моего, личного. Это очень странная для зоопсихологии картина мира – когда оценка вне меня – важнее моей собственной оценки! Понятно, что без идеи Бога никакого представления об объективной реальности сформироваться бы не смогло, потому что нельзя признать приоритет оценки другого существа, если не считаешь его высшим существом.

+++

Современный распад рационального мышления и традиционной культуры стирает не только идеи Добра, Единой Истины, Справедливости но и их фундаментальное вместилище – представление о существовании объективной реальности, в рамках которой личность не доверяет сама себе, перепроверяет свои впечатления мерками и шкалами извне.

С какой стати Земля круглая – если я вижу её плоской?! Почему чужое мнение на этот счёт важнее моего?

При всех достижениях советского социализма его лидеры явно не учитывали важности фундаментальных истоков над-животной человеческой психики, не задумывались – где лежат истоки возникновения представлений о Добре и Справедливости.

Человеческая (над-зоологическая) психика мировосприятия есть кристаллизация, происходящая вокруг базового догматического ядра, в рамках храмового, сакрального происхождения общественных институтов. Если мы удалим центр кристаллизации, то вся «кристаллическая решётка» сперва деформируется, будет воспринята как «тюремная решётка» для особи, а после и вовсе растворится в изначальную зоопсихологию.

Марксизм переносил центр тяжести на прикладные, технологические вопросы. Он думал, что главное – найти ответ на вопрос «Как?».

Как построить коммунизм, как всех накормить, расселить, обучить, как выйти в космос и расщепить атом, и т.п.
В этом была роковая ошибка системы, потому что главный вопрос бытия – не «как?» а «зачем?».

Мотивация использовать какую-либо технологию гораздо важнее самой технологии. Про такое говорят: «были бы кости, а мясо нарастёт». Если мотивация сильна, а технологий нет, то их рано или поздно отыщут. А вот если технология имеется во всех деталях, но нет мотивации её запускать – то её и не запустят.

Поясню бытовым примером. Вы подарили сыну самоучитель по вязанию шерстяных носков. А он не стал вязать. Кто виноват? Книжка была плохая, или просто сыну не захотелось бренчать спицами? Книжка может быть прекрасной, доходчивой, понятной – но если у человека нет стремления к какому-то делу, то зачем ему учебник по этому делу?

Отсутствие технологий – порой досадно, но не более того. Отсутствие мотивации – это безысходность. Желание рождает возможность, а нежелание – не пользуется и готовой возможностью. Я не покупаю себе козу вовсе не потому, что не могу её себе купить! Я просто не понимаю зачем мне коза…

+++

Марксизм, не понимая (а точнее, не желая понять) храмовой теории возникновения государства и общества, уравнивал буржуя с гунном, приписывая обоим одинаково-хищническую, рваческую мотивацию поведения. Правда, буржуй грабит с использованием паровых машин, а гунн без оных, но это не важно. Паровая машина нужна буржую только для того же, для чего нужна была сабля гунну: а именно, для отчуждения плодов чужого труда.

При таком взгляде на историю, мы совершенно не поймём в ней прогресса, восхождения. Буржую паровая машина помогает в ограблении трудящихся? А разве гунну она бы помешала в этом деле? Нет, но гунн по какой-то причине не мог, не в состоянии был её собрать. А буржуазное общество – «почему-то» может…

Наш ответ: буржуй XIX века, каким бы мерзким он лично ни был, находится в социальной среде, которая, в силу заряженности идеями цивилизации, уже не даёт разгуляться его хищническим инстинктам в полной мере. Эта среда стискивает и стреножит буржуя-хищника – впрочем, он ей платит той же монетой: тоже пытается её стиснуть и стреножить.

Человечество когда восходило, то восходило вовсе не низшими мотивациями хищников. А всё же высшими мотивациями идейных людей. И прогресс строился не ради выгоды, а ради идеи. Другое дело, что низшие мотивации хищников играли при этом роль отягчающего фактора, постоянно тянули вбок, вкривь и вкось. Но двигателем восхождения корысть рвачей никогда не была!

У Маркса же получается, что люди чего-то веками лепили ради личной выгоды, из экономических интересов эгоиста – и в итоге у них космические аппараты слепились… Согласитесь, смешно!

+++

Невозможно в рамках атеизма логически вывести идею Единой Истины (как и её вместилища – Объективной Реальности). Это большая проблема для атеистов, потому что они очень уважают науку, а наука построена на идее Единой Истины (ведь если «истин» много и у каждого своя, то о чём спорить, дискутировать, чего искать в рамках опытов и доказательств?). А Единая Истина – просто одно из имён Бога, и больше ничего. Без идеи Бога она – как бы ни была полезна для научных изысканий – превращается в пустой звук.

Но если в теории познания атеизированная школа производит (к ужасу своему) Чубайса и Познера вместо чаемых Лобачевского и Эйнштейна, то не менее горьки её «опыты» в попытке сформулировать «всеобщую экономическую выгоду» в рамках народного хозяйства.

Не бывает, и не может быть единой экономической выгоды, кроме той единственной, загробной, в рай попасть! И не заедать друг друга могут только люди, которые сперва столковались коллективно в рай попасть. А остальные станут друг друга жрать поедом, потому что у разных экономических субъектов выгода противоположна.

Как вы себе представляете общую экономическую выгоду? Волки сыты, овцы целы? Многие леваки видят общую экономическую выгоду в равенстве, уравнительном распределении, не понимая, что это лишь мечта голодных, и лишь до момента их насыщения.

Равенство экономически выгодно тому, кто живёт ниже среднего. Но оно столь же однозначно невыгодно тому, кто живёт выше среднего. А есть ещё и середнячки, которые вообще его не заметят, ни в плюс, ни в минус, потому что и так, и без уравниловки, жили посерёдке!

Почему выгоду нищих нужно ставить выше (или ниже) выгоды богатых? Что за выборочный подход, и где в нём Единство Истины, где в нём объективность? И нет ли здесь простой стайности, клановости – когда классовое происхождение диктует и выбор поведения – «за своих»?

+++

Главная ошибка Маркса – попытка вывести справедливость из экономики и мотивировать борцов за справедливость экономической выгодным поведением. Крах советского проекта был заранее заложен в экономической мотивации борцов за справедливость.

Почему она справедлива? Потому что вам, батракам, выгодна!

А что случится, если она перестала быть выгодной тем, кто давно уже не батраки, в директора трестов выбились? Она перестанет восприниматься, как справедливая!

Выводить представления о Справедливости (Добре, Законе) из переменчивой экономической конъюнктуры – и невозможно, и ненужно. Экономические интересы – постоянно меняются. Представления же человека о традиционных справедливости, добре, законе – выступают в рамках Традиции неизменными, устойчивыми.

Весь их смысл именно в том, что они не меняются вместе с конъюнктурой экономических выгод или невыгод. Зачем они вообще были бы нужны – если бы колебались вместе с нашими экономическими интересами на данный момент времени?

Справедливость – то, что должно быть независимо от того, выгодно оно тебе или не выгодно. Выгода – то, что нужно тебе, а Справедливость – то, что нужно Богу. А тебе – только в качестве «раба Божьего» и больше никак.

Нельзя недооценивать очень сильную склонность у человека проституировать понятие «справедливости», сводя его к собственным выгодам по принципу «как мне выгодно – так и справедливо». Это чревато полной ликвидацией идеи Справедливости, что и происходит на буржуазных выборах.

То есть слово, может быть, и останется, чтобы демагоги им козыряли в корыстном торге, а само понятие исчезнет.

+++

Слово «Закон» имеет два значения, бесконечно далёких друг от друга. Первое (исходное) значение слова «Закон» - заповедь, скрижаль высших сил, священная и неизменная норма культового служения. Второе значение – приказ любого насильника, сформулированный в виде текста.

Есть ещё и третье представление о Законе, свойственное борцам за социализм, революционерам прошлого. Я бы назвал его «гибридным» между двумя вышеуказанными.

Законность в понимании революционера уже не есть священная заповедь неприкосновенного культа. Но он ещё не проституирован до «дышла», которое «куда повернёшь, туда и вышло». То есть ещё не принял ту форму «произвола в письменном виде», какую принимает «буржуазная законность», меняющая по выгоде своих хозяев, нормы, как перчатки.

Социалисты сохраняют представление о законности, как о чём-то священном, отражающем принципы высшей, объективной справедливости. И этим отличаются от буржуазных законодателей, у которых «всякий текст можно сделать законом, если револьвер заряжен».

Но в то же время социалисты очень смутно и расплывчато представляют себе истоки той высшей, священной и неизменной справедливости, к которой апеллируют.
Давайте зададим себе вопрос: а почему вообще понятия «закон» и «произвол» разошлись по разным углам?

Разве трудно их слить, соединить непротиворечиво в понятии «власть», как, собственно, и было в древнем мире,

- где всякая воля власти была и произвольной, и в то же время считалась законной?

Мы, конечно, никогда не поймём в чём отличие закона от произвола, если не учтём сакральное происхождение Закона.

Если закон – воля того или иного человека, или группы людей, то он ничем не отличается от произвола.

Но если закон – нечто над человеком, переданное ему свыше, порождённое не им самим, а некоей высшей силой, только тогда и возникает разница между Законом и человеческим произволом.

Ибо есть воля Бога – а есть отклонения от неё, по инициативе человека.

Теперь представим, что воли Бога нет. Тогда от чего отклоняется человек в своём произволе и самоуправстве? От произвола и самоуправства другого человека? А с какой стати ему чужой произвол терпеть, а не собственный воплощать?!

+++

Идея равноправия всех граждан перед законом - продукт развитого абстрактного мышления, обобщающего идею блага для «я» и «не-я». Обобщающего уравнивания себя с другими, когда ты уже не воспринимаешь самого себя изнутри, а воспринимаешь себя глазами постороннего, равноудалённого от себя и других судьи. Это – несколько поэтично, но точно называют «глазами Бога».

Невозможно в хорошем смысле слова «выйти из себя», поднимаясь до обобщения оценок высшего уровня – вне храмовой практики уравнивания служителей перед объектом их поклонения. Обобщить себя с другими, «своих» с посторонними – если ты смотришь на себя собственными (всегда, от природы, инстинктивно самовлюблёнными) глазами нельзя. (В рамках инстинкта самосохранения, инстинктов доминирования, продления своего рода, инстинкта экономности действий и др.)

Здесь помогает – и далеко не с первого раза «духовная практика» воображения – как ты выглядишь в глазах постороннего, но абсолютно авторитетного для тебя мнения. Так происходит воображаемое отождествление себя и других, обобщение практики до единого стандарта, нормы, принципа, запрещающих (вопреки всем зоологическим инстинктам):

-Человеку иметь то, чего другие лишены.

-Лишать других того, от чего сам не отказываешься.

-Поступать с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой.

Привычное (вошедшее во ВСЕ религии!) «золотое правило нравственности», этическая основа человеческого бытия – настолько нам привычно, что мы не задумываемся, каким нелепым оно кажется с точки зрения биологической особи. А ведь для животных оно действительно нелепо и непостижимо. Если лев убивает другого льва и его львят – он что, хочет, чтобы его, и его собственных львят тоже лев убил?!

В эпоху борьбы с религией (скажем мягко – «контрпродуктивной борьбы) многие упражнялись в демагогии на предмет «источник законности, права – материальные выгоды и интересы людей». Эту демагогию опровергла не только историческая практика (мы видим, каким жутким и тотальным беззаконием кончились эти теории «материалистического права»), но и логика. (Тут нужно отметить две вехи: гитлеризм, как попытку одной нации сожрать все другие нации на планете для захвата всех материальных ресурсов Земного Шара в одни руки, и ельцинскую приватизацию – как попытку нации сожрать саму себя.)

Закон – только тогда закон, когда он имеет признаваемо-священное происхождение. Если же такого происхождения нет, или его не признают – тогда закон ничем не отличается от людского произвола, просто фиксирует произвол того или иного человека.

Устойчивое правосознание не может базироваться на экономических выгодах, материальных интересах человека. В попытках отразить смену конъюнктуры выгод такое сознание станет крайне неустойчивым, переменчивым, как флюгер. Люди будут к вечеру отменять то, что ещё утром они же сами назвали «законом».

Не стоит заниматься пустословием о «невыгодности нарушения закона». Закон потому и нарушают, что это выгодно: кому-то, в какой-то ситуации и т.п.. Если бы это не было никому выгодно – то никто бы и не нарушал Закона!

Чего тут непонятного?

Вывод: нельзя построить закон на экономической выгоде и, следовательно, правосознание не вытекает из приоритетов экономики, материального выигрыша человека. Из экономических интересов человека может вытекать только демагогия о законности, проституирование права, стремление использовать его, как ловушку для других – не применяя к себе (яркий пример – поведение США в современном мире).

По той простой причине, что экономическая выгода переменчива, и держится на антагонизмах, о чём, кстати говоря, сам Маркс много писал.
Закон существует, если он священный – или он не существует никак, кроме показухи.

Частная собственность невыгодна неимущему, и потому неимущие легко вовлекаются в борьбу с частной собственностью.

Но частная собственность невыгодна ему, только пока он не занял господствующего положения! А как только он занял господствующее положение – его экономические выгоды и невыгоды меняются на диаметрально противоположные.

И если строить мотивацию на экономических интересах батрака – то это вначале ликвидация помещиков, а потому становление новых помещиков из бывших батраков. Что мы и увидели по всём безобразии!
Поделиться:
Последний раз редактировалось Профессор 15.03.2021 22:57, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Профессор
Участник
Баланс:6724
 
Сообщения: 382
Регистрация: 26.10.2019

Re: Источники базовых воззрений

Профессор » 15.03.2021 22:55

+
6
-
Продолжение.

ОТЦ (Общая Теория Цивилизации) создаваема нами, чтобы пытливо отыскивать самые первичные истоки представления о добре и справедливости у человека. Мы, люди, так устроены, что самое очевидное – нам труднее всего объяснить. И самые трудные вопросы – детские, наивные с виду, вопросы. Почему вы считаете добром то, что вы считаете добром? Откуда у вас взялось само представление о справедливости того, что вы считаете справедливостью? Почему мы считаем хорошим то, что мы считаем хорошим, и плохим то, что мы считаем плохим?

Изображение

Всегда ли и все, врождённо и изначально, считали добром и справедливостью то, что мы сегодня считаем добром и справедливостью? Слушайте, ну очевидно же, что нет!!!

Если бы наши представления о добре и справедливости были врождёнными, как дыхание и сердцебиение, то не было бы ни гитлеровцев, ни Чубайса. Все люди рождаются дышащими, но не все люди рождаются добрыми.

Но начни с человеком разговаривать об истоках его представлений о добре – и он чаще всего отмахивается: «я знаю, что это добро, потому что это добро». То есть замыкается в кольцо тавтологии, сводит свои представления о добре и справедливости к инстинкту организма – каковыми те никак не являются.

Наши представления о добре и справедливости носят ярко выраженное сакрально-культовое происхождение. Социалист может сколько угодно отрицать религию и саму идею Бога, но вы всегда «срежете» его вопросом:

-А с чего ты взял, что представляющееся тебе справедливым – действительно справедливо?! Оно справедливо на твой вкус – или объективно? Если только на твой вкус – то за него нельзя сражаться, ведь о вкусах не спорят, для борьбы нет оснований. А если объективно – то чем докажешь?!

Коммунисты из борцов за справедливость менее чем за 100 лет стали чудовищными циниками – потому что их через два поколения догнала логика атеизма. А в этой логике главное не то, что «всё дозволено» (хотя и это тоже есть), а то, что «всё бессмысленно». Вы требуете горящих глаз и энтузиазма Павки Корчагина от человека, которому вы же и «объяснили», что он продукт бессмысленной реакции на бессмысленной песчинке в бессмысленно-мёртвом Космосе, появившийся случайно, и исчезающий быстро, нелепо и в никуда. И образом, одинаковым для всех – как бы они не вели себя при жизни (в такой картине мира представляющейся лишь сумбурным сном).

Сколько бы вы не напирали на пафос – при такой обработке сознания вы получите не Аркадия, а Егора Гайдара! И это не столько вина воспитуемого, сколько вина воспитателей, знающих предмет справедливости, но не знающих о происхождении самого понятия о ней.

+++

Ключевая идея социализма – разумеется, не в химерических игрищах классов, про которые никто ещё достоверно не доказал, что они вообще существуют. А не являются просто плодом испуганной «войной всех против всех» фантазии мыслителя-атеиста. Ключевая идея настоящего социализма – вытекающая из представлений о Добре в христианской цивилизации идея НАДЕЛЕНИЯ.

Наделение – выступает против обездоливания, в рамках общей и единой логики цивилизации, в рамках борьбы Добра со злом. Обездоливать – плохо, грех, зло. А наделять – хорошо.

Но если «наделить» одному слишком много (как цари поступали со своими фаворитами) – тогда другим ничего не останется. На высоком уровне развития абстрактного мышления идея наделения человека благами обобщается и усредняется до потребительской нормы, стандарта.

Зачем? Затем, чтобы необходимых человеку благ хватило на всех людей, а не только на участников правящего заговора (как в любом угнетательском обществе, где правящий заговор плодит обделённых, ненасытно загребая все земные блага своим участникам).

Наделенческая идея – о том, что дарить блага хорошо, а отнимать – плохо, развивалась по мере развития Разума в сторону нормирования, выведения потребительского списка.

Наделенческая идея придумала нормировать потребление и условия труда, быта, проживания.

И то, и другое, и третье надо приводить их к норме, стандарту жизни.

Но если улучшать жизнь самым простым, быстрым, и заложенным в инстинкте способом – отбирая у слабого всё, что тебе захотелось иметь – нельзя (грех, табу), то как тогда улучшать жизнь?

Вообще её не улучшать?! Создать «казарменный коммунизм» - где у каждого паёк, и ничего сверх пайка, и так – навсегда?

Если мы не может улучшать жизнь самым простым, быстрым и заложенным в инстинктах биологического существа способом (отбирая силой блага у других) – то нам придётся искать способ куда менее простой, куда более долгий и чуждый низшим инстинктам.

Так рождается наука: переход от слабости к силе, от неточности к точности, от незнания к знанию.

+++

Тут вот какая тонкость, ребята! Наука в традиционном, привычном для нас виде – не существует сама по себе. Её невозможно отделить от этических ценностей породившей её цивилизации, потому что само её возникновение и методы функционирования порождены требованиями и приоритетами базового догматического ядра сакралий нашей цивилизации.

Кажется, будто прикладная наука – с виду далёкая от храмовой этики, занятая изучением неодушевлённых предметов – могла бы существовать вне храмовой культуры. Но «когда кажется – креститься надо» - говорят в народе!

Вместе с кризисом духовной Традиции внутри цивилизации происходит и неизбежное расщепление науки.

Вопрос – для кого существует наука? – кажется абсурдным. Разумеется, для всех! Она принадлежит всему роду человеческому, эта открытость и общеполезность отличает её от всякого рода «эзотерических знаний» зловещих гностиков.

Но что случилось в ходе истории?

Произошло формирование «локальных» наук параллельно (и враждебно) традиционной науке, которую мы, собственно, и привыкли называть просто «наукой».

Локализм познания базируется на локальных интересах хищника и паразита, на всей совокупности использования своего знания против себе подобных, на поощрении и углублении их выгодного для мага незнания.

Если наука в традиционном смысле служит для блага людей, то локалистская наука с логикой локализации, «борьбы бессмыслиц за существование» - служит для прямо противоположных целей.

Это учение не о том, как приумножить знания людей, а о том, как уничтожить знания людей. Свойственные магам и демоническим жрецам попытки монополизировать знание, как орудие в конкурентной борьбе особи с другими особями – разрывают познание на клочки локальных тайных открытий, не сообщающихся между собой. И со смертью своих особей-носителей тоже умирающих.

+++

Наш вывод: никакой из институтов цивилизации не существует сам по себе, в отрыве от смежных институтов, которыми и обусловлена его форма и деятельность. Деталь не имеет ценности – если она не в том механизме, для которого создавалась, выдумывалась.

Цивилизация обладает свойством неделимости – при попытке выбросить из неё какую-то часть умирают и все остальные части тоже. Оттого цивилизацию нельзя принимать по частям – «вот в этом месте нравится, а в том не нравится». Любой элемент нашей цивилизации – взаимно обусловлен другими её слагаемыми.

Суть же нашей цивилизации – в замене зоологического образа жизни, сложившегося в соответствии с биологическими инстинктами на торжество сакральных идеалов, имеющих изначально-культовое происхождение.

Только это одно и даёт человеку основания, да и просто возможность понимать неразумность и несправедливость действительного, «самоходом» сложившегося положения вещей. Иначе же мы нырнём в зоологию гегелевской формулы «всё действительное разумно, всё разумное действительно», являющую социальное отражение его же учения о «дурной бесконечности».

Как доказать несправедливость того, что есть – без опоры на священные идеалы, обладающие безусловной и необсуждаемой ценностью? Как, напротив, можно доказать справедливость того, чего нет (ещё, пока – но всё же ведь нет)?!

Мы осуществляем переход. Переход от того, что сложилось само собой (вполне устраивая животных и либералов) к тому, что должно возникнуть согласно священному завету. По договору между нашим разумом и Высшим Разумом.

Этой цели «великого перехода» из того, что имеем в то, что должно появиться - подчинён рациональный разум со всеми его инструментами, потому что вне сакральных идеалов – непонятно, что такое Разум.

Реагирование на внешние воздействия – говорят атеисты. Но ведь и камень реагирует на внешние воздействия: пнут – полетит, ударят – расколется!

Разум – это механизм поиска инструментов для перехода из текущего состояния в принятое идеальным. Для такого перехода нужно хорошо знать текущее состояние мира и очень ясно представлять себе искомый идеал.

Уберите что-то одно – и Разум превратится в безумие, в хаотические реакции на внешние воздействия, в бессвязную череду галлюцинаций и мутных видений.

Так обстоят дела с цивилизацией и дикостью – если говорить кратко…

Александр Леонидов

Ответить
   ПОМОЩЬ по форуму!