04.03.2023 10:49
По её мнению никто не вправе покуситься на святая святых – на свободу личности, на её право защищать свои духовные ценности, которые заведомо признаются неприкосновенными. При этом более всего от Майи Каганской доставалось не России, как вы сперва подумали, а евреям и Израилю.
В своё время Каганская уехала в Израиль – поскольку ей, как она объяснила, стало стыдно за евреев, «всей этой большевистской мерзостью терзавших русский народ».
Коммунизм она определила как «выморочное бытие нашей бродячей нации, которая в изгнании заменила живую реальность талмудом, а талмуд – марксистско-интернациональной схоластикой, невосприимчивой к иным верам и чужой боли».
Для Майи Каганской невосприимчивость к иным верам и чужой боли – верный признак, что догматы нежизнеспособны, что у них нет исторической перспективы. Она не понимала, что своей фразой о чужой боли она опровергла весь свой персонализм.
При этом честность Майи подкупает: она действительно не терпит двойных стандартов. Что ей было ненавистно в России, то ей ненавистно и в Израиле, в США и т.п. Такого рода либерал видит в мечтах общество свободных людей. Он мечтает воспитать их в духе индивидуальной свободы. Осуществить эту мечту ему постоянно кто-то мешает: менталитет, традиции и всё остальное.
Можем ли опровергнуть главный тезис таких, как М. Каганская – о том, что свободной личности быть нравится, а несвободной нет? Мы не только не можем это опровергнуть, но и не хотим. Потому что это чистой воды правда и очевидность, объясняющая откуда есть-пошёл либерализм, этот пырей мысли, который весьма и весьма трудно прополоть в силу его необычайной живучести.
Разумеется – и мы это со своей стороны подтверждаем – человеку нравится скакать, когда ему хочется скакать, и не нравится, если в это время ему прикажут лежать. И человеку нравится лежать, когда ему хочется лежать, и не по нраву, если в это время прикажут скакать.
Почему из этого абсолютного, неопровержимого факта не вытекает правоты либерализма, а наоборот, вытекает его опровержение – мы постараемся показать на наших любимых счётных палочках из детского сада.
Предположим, по условию задачки, что мне хочется пряников. А пряников – 2 штуки (кладём в «банк» игры две счётных палочки).
Если я реализую своё желание, то оба пряника перейдут ко мне (передвигаем обе счётные палочки на мою сторону).
В банке игры останется 0 пряников.
Теперь предположим, что другому человеку тоже хочется пряников. А их осталось 0. Если другой человек реализует свою свободную волю, своё личное желание – то все пряники переместятся к нему. Упс! – как говорят американцы. Я остался без пряников!
Или он остался без пряников?
Теперь давайте поделим пряники. Ему один и мне один (перемещаем палочки по краям стола). В итоге получается, что ничьё желание не реализовано! Я хотел два пряника – получил один. Он хотел два пряника – получил один. Я наполовину недоволен. Он наполовину недоволен. Мы с ним оба недовольны.
Если бы я был свободен – пряники были бы у меня. Если он – то у него. Но мы оба несвободны – и потому оба не можем реализовать свои желания. Нравится ли это мне? Нет. Нравится ли это ему? Тоже нет. То есть возникает несвободное общество, в котором все недовольны властью, подавляющей свободу выбора при распределении пряников.
На этом и сыграли в «перестройку» враги – когда в определённый момент сложилось ВСЕОБЩЕЕ недовольство системой.
Те, кто ломали систему, каждый – думали почему-то, что пряники достанутся лично ему. В итоге получились удовлетворённые (те, кто действительно забрал себе все пряники) и обиженные, обманутые (те, которые не только прибавки не получили, но и единственный свой пряник потеряли).
В этом и заключается коварство либерализма.
На входе мы имеем абсолютную правду: люди хотят свободы и тяготятся ярмом. На выходе – абсолютную ложь: что, якобы, получившие полную свободу люди не перережут друг друга в битве за пряники.
Получается трёхходовая комбинация:
1) Люди хотят свободы
2) Враги сулят им свободу, и в итоге дают.
3) Люди истребляют друг друга, как проросшие зубы дракона, а враги ликуют, видя, что истребили противника его же собственными руками: «когда поднимутся всходы, брось камень в самую середину».
+++
В том-то вся и штука, что свобода личности (желанная – кто ж спорит?!) в итоге ведёт к рабству всех окружающих. Потому так фальшив лозунг «за нашу и вашу свободу!». Наша – не ваша. Ваша – не наша. А ежели общая – так она будет общей несвободой. Вы недополучите пряников, и расстроитесь. Мы недополучим пряников, и расстроимся. Ни по-вашему не выйдет, ни по-нашему. Что вызывает досаду – и, если человек безмозглый, то досада эта (понятного происхождения) выливается в революционные действия.
А если человек – разумный (Homo sapiens), то он понимает диалектику, преподносящую чудовищную для либерала истину: «свобода всех есть несвобода каждого, свобода каждого – есть несвобода всех».
Человечество, наверное, уже тысячу раз поднималось на борьбу с тиранией – то только лишь затем, чтобы в итоге получить куда более жёсткую тиранию. И тут нет ничего удивительного: молодая тирания жёстче старой просто по причине её молодости. Старая давно не дралась за жизнь, впадает потихоньку в маразм. Благодушничает по-стариковски, да и много ли старику нужно? Молодость – по определению энергична, решительна, она дралась за себя ещё вчера, и только вчера «в борьбе обрела право своё». Старые трясущиеся ручонки 300-летней монархии, возможно, и подзабыли палаческое дело, а вот крепкие, жилистые руки юной диктатуры – этим делом себя только что поставили.
Если аристократ родился аристократом – это одно. А если он с адских низов и трущоб, в страшной, как смерть, зоомахии с себе подобными, поднялся в высший свет – это совсем другое. «Зуб даю» - второй получится по характеру куда жёстче первого! Первого отнюдь не идеализирую – он чаще всего плод выдурившегося вырождения, но второй – стальная крыса.
+++
Вот и получается диалектика: всякая борьба за свободу личности приводит к молодой и энергичной диктатуре кровавых деспотов. А чтобы получить реальную свободу общества – нужно идти обратным путём, бороться со свободой личности! Звучит сперва как бред, но вы же помните наши счётные палочки?!
Система лишает части свободы одного человека – чтобы немножко сладости в виде свободы досталось другому человеку. Если всю сладость заберёт себе один – сладкой она быть не перестанет, но другому не достанется и понюхать её.
Так мы нащупали основной болевой нерв истории: антагонизм (неразрешимое метафизическое противоречие) между идеями Разума и Свободы. Выражение «Разум и Свобода» - оксюморон, такой же, как и «права и свободы». Нет, ребята, извините, не хотел вас огорчать, но: или-или.
Или Разум – но тогда без Свободы.
Или Свобода – но тогда уж без Разума.
Или у вас права (т.е. жёсткая фиксация обязательно предоставляемого вам). Или у вас свободы (т.е. отсутствие всякой фиксации).
Разумеется, вам хочется, чтобы были и права, и свободы в одном флаконе.
И мне хочется!
Но мы берём счётные палочки из детского сада, и снова их раскладываем, и понимаем с помощью арифметики, что одно с другим совместить не получится.
Не потому, что нам не хочется.
А в силу взаимоотрицания желаний.
Эффективно работающая система предполагает принудительную обязательность каждой из слагающих её функций. Как только функция стала необязательной (появился свободный человек) – весь механизм начинает разваливаться. Причём смежникам «свободного» даже не нужно для этого быть свободными: у них уже нет выбора.
Один человек не захотел сделать то, что обязан – а все другие, следом по цепочке, уже не смогли сделать своей части работы.
Но если человек – обязан, то он ведь уже не свободен! Нельзя же одно с другим совместить. Или свободно – или принудительно. А «добровольно-принудительно» - это шутка. Смешная шутка, вспомните, как мы все над ней смеялись…
Если в систему, сложенную Разумом, внести элемент свободы (просто как ложку дёгтя в бочку мёда) – то в системе начнётся цепная реакция распада разумных взаимоотношений. Эффект домино: одна плашка упала – и вослед складываются все остальные.
Это теория, опирающаяся на логику, на арифметику детского сада и начальной школы.
Но вспомните, как это проиллюстрировала история! Страна, обладающая колоссальным потенциалом – в пять лет сложилась, как карточный домик, а всего лишь потому, что в неё дурачки внесли элемент подлинной (а не фиктивной, как в США) свободы личностей! Те, кто продумывал «перестройку» - были мрази, но отнюдь не дураки. Они – дьявольски хитрые люди (а может, и демоны) – опирались не на химеру, не на фикцию, не на плод праздного воображения. Они знали, насколько лаком человеку запах свободы, и с какой охотой рванёт человек массы, средний, статистический – на этот запах.
Потому что либерализм – не ложь. Это – хуже лжи, это коварно поданная полуправда. Достоверность стремления личности к свободе не подлежит никакому сомнению: это факт, подтверждаемый ежечасно. И, установив этот факт, нужно думать дальше. Как компьютер вас спрашивает: «вы действительно хотите удалить этот файл?». Такая заложена программистами страховка от случайного удаления.
Когда общество нажимает на кнопку «Свобода» - появляется страховка Разума, табличка «вы действительно хотите запустить эту программу?».
Предлагается подумать, перед тем, как снова нажать кнопку запуска.
Если вы верите, что люди от природы ангелы, что они от природы добры, и только жестокая власть делает их злыми, если вы думаете, что став свободными – они не сожрут друг друга – дерзайте! Нажимайте кнопку, и вперёд, к свободе каждой личности!
Но если вы немножко лучше разбираетесь в природе человека, в глубокой её греховности, в её изначальной, врождённой (от биологии, от инстинктов) порочности, то вы поймёте:
-Не диктатура породила жестокость.
-Наоборот, изначальная жестокость первичной анархии породила диктатуру.
«Вся человеческая культура – это попытка человека преодолеть самого себя» - говорит персонаж в одном из романов А. Леонидова. Определённая часть человека понимает, насколько он в целом порочен, и пытается себя стреножить. Как говорит Леонидов – «добрый человек – это злой человек, который решил перестать быть злым». Всякий человек от природы злой, хищный, жестокий, но некоторые люди огромным усилием воли тормозят в себе эти качества. Их и называют добрыми (а в наиболее ярких случаях – святыми).
+++
Так какова же задача человеческой цивилизации, и почем либерализм с ней несовместим, разрушителен для цивилизации и культуры? Почему либерализм с его культом свободы личности – яд, а не лекарство?
Задача Коллективного Разума триедина:
-Освободить руки человека для добрых дел.
-Связать руки человека для злых дел.
-Рекомендовать этим рукам не заниматься бессмысленными, пустыми делами.
А поскольку это так, то мы не можем говорить о «Свободе» или «Диктатуре» без приставок. Не бывает «просто Свободы» или «просто Диктатуры»: свобода всегда существует только от чего-то конкретного. Равно как и диктатура тоже всегда чья-то. Величайший обман либералов – в уравнивании всех диктатур по внешним признакам и техническим инструментам. Всякий, кто подавляет личность – равен всякому другому, подавляющему личность?
Нет, нет, и ещё раз нет!
Тут главный вопрос – С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ подавляется личность человека в той или иной диктатуре?
Если человеку мешают самореализоваться в добрых делах, то перед нами дегенеративная, зоологическая диктатура. А если ему точно так же мешают, и тоже самореализоваться, но в злых делах – то перед нами прогрессивная диктатура. Как же можно их уравнивать идиотским словом «тоталитаризм»?!
Это то же самое, что сказать, что все танкисты убийцы. Будет формально верно, фактически же издевательство над здравым смыслом.
Все танкисты ездят на танках, и танки в целом похожи друг на друга.
Все танкисты имеют целью уничтожить противника.
Так что же, нет разницы между советскими танкистами и гитлеровцами?
На основании технического сходства (наличия в танке пушки, пулемёта, гусеничного хода и т.п.) делать вывод об идентичности всех танковых армий мира? Это же безумие!
Один и тот же танк может сперва насаждать зло, а потом, попав в трофеи – противодействовать злу. И не понимает этого только тот, кто потерял различение добра и зла, впал в моральное помешательство.
+++
Свобода личности ничего, кроме Смерти и Ужаса, не принесёт (что и доказали потуги горбачёвской команды, доселе большой кровью заливающие планету).
Когда вы возражаете на это, что вы – нравственный человек, и вы свободы во зло не используете, то мы не будем сомневаться. Примем как истину, без доказательств!
Допустим, вот лично вы – став свободным, во зло свои новые возможности не используете. А за соседа справа вы ручаетесь? А за соседа слева?!
Когда либералы говорят о свободе личности – они же не только о вашей свободе говорят! Они говорят о свободе всех: и вас, и соседа слева, и соседа справа, и все они «добрые люди»?!
Перед вами медведь в клетке. Разумеется, он страдает, что в клетке. Мы это видим точно так же, как и вы.
Вы открыли клетку, выпустили медведя на свободу – что будет? Именно с вами – ведь это же вы открыли клетку, вы же стоите к медведю ближе всего…
Понимая подвох, вы говорите: «медведю свободы не нужно, а мне нужно». Я - мол, это я, а медведь – медведь. Мы не спрашиваем вас, почему вы так уверены, что вы – не медведь (ведь аппетит приходит во время еды – начнёте пользоваться полной свободой, глядишь, шажок за шажком и втянетесь в кровавую оргию). Мы даже не спрашиваем вас, какая в этом справедливость, если один в клетке, а другой на свободе! В сторону, в сторону все эти «проклятые вопросы»!
Если вы посадили медведя в клетку, то вы должны его кормить, понимаете? То есть нет свободы по обе стороны решётки. Медведь без клетки сожрёт вас, а в клетке он сам себя не прокормит. На вас налагаются обязанности определённого поведения, исключающие вашу свободу.
+++
Таким образом, цивилизация – это создание системы разумных обязанностей, которые либерализм, культ Свободы, ломает. Чувственное «хочу» вытесняет рациональное «надо». «Шахтёры за Ельцина» (помните, такие были, и много их было?) – не собирались голодать или сидеть под бомбами.
Они думали, что заветная свобода от «Совка» сохранит в их жизни всё приятное, и уберёт всё неприятное. И, с виду, логично! Обрету я свободу – буду делать, чего хочу, а чего не хочу – не буду. Нравится мне борщ кушать – буду борщ кушать. Не нравится лезть в забой – не полезу. Это раба можно заставить без его воли, а я ж свободный человек буду!
Что в итоге? Голод, смерть, война…
Почему?
Ответим словами детской песенки, популярной в 1991 году:
…Но в том-то и дело, что он не один,
Кто больше всех деньги на свете любил…
Он это забыл…
Дмитрий Николаев
https://cont.ws/@vixin76/2497458
