Задаем любые вопросы, связанные с психикой
Ответить
Аватара пользователя
Мишин
Участник
Баланс:5140
 
Сообщения: 253
Регистрация: 02.12.2019

Социальные медиа как поле боя

Мишин » 09.10.2021 15:57

+
5
-
Изображение

Кто управляет ментальным пространством всего мира?

Объявление, повешенное в лифте или написанное на асфальте, превращает физические носители в своеобразные платформы. Если бы можно было лазером нарисовать рекламу на Луне, она стала бы платформой с гигантской аудиторией в безоблачные ночи. Платформы – это сервис или место, которое каким-то образом получило большую аудиторию и предоставляет к ней доступ на своих условиях. Цифровые платформы работают по определенным правилам: модерирование контента и рекламы, борьба со спамом и так далее. Соответственно, при легальном доступе пользователи обязаны эти правила соблюдать.

Изображение

Сегодня цифровые платформы – основа как продвижения бизнеса, так и атак на него. Именно там происходит создание и разрушение репутации, продвижение брендов, политическая борьба. Для управления репутацией работа на платформах имеет решающее значение.

В настоящее время основные платформы для политической пропаганды, продвижения бизнеса и атак на него, развития или уничтожения репутации – социальные сети, видеохостинги и интернет-СМИ.

Сама платформа имеет широкие возможности для манипулирования информацией: может предоставить доступ тому, кому захочет, и не давать доступ другим. Плюс спамер или накрутчик может прорываться на платформу и манипулировать пользователями против ее желания.


Социальные медиа вызывают больше доверия

Происходит это потому, что для пользователей социальные сети и интернет-СМИ становятся главным занятием дня и источником информации: люди проводят там по 5-7 часов в день, и это время растет. Большинство пользователей ничего не пишет, только читает (или комментирует). Однако они несколько раз в день получают воздействие со стороны соцсетей и впитывают смыслы. При этом пользователи считают соцсети своим интимным пространством, поэтому информации от «френдов» доверяют больше, чем любым официальным СМИ. В силу этого люди здесь совершенно не защищены от манипуляции.

Изображение


Чем характеризуются соцсети как цифровые платформы?

Тренировка на массовое поведение. В соцсетях происходит постоянное натаскивание пользователей на определенный тип поведения, навязывание новых рефлексов. Так флешмобы вырабатывают привычку к массовой автоматической реакции. Участие в эстафетах, тестах, играх тренирует массово следовать призывам. В результате пользователи, сами того не замечая, становятся участниками пропаганды и информационных войн.

Сегментация пользователей. Единой ленты новостей нет: каждый пользователь живёт в своём индивидуальном информационном пузыре, который формирует сама соцсеть. Рекомендательные сервисы предлагают всё больше контента, похожего на одобряемый пользователем. Возникает петля обратной связи, унифицирующая контент и ведущая ко все большей изолированности пользователя и групп пользователей. Фактически соцсети загоняют людей в сетевое одиночество, где они или сами по себе или вместе с абсолютными единомышленниками, что очень удобно для манипулирования.

Ложное представление о социальном ландшафте. Социальная структура не видна изнутри самой сети, мешает сегментация и капсулирование в единомыслии (о том, что такое капсулирование, говорим ниже). Людям кажется, что вот эту тему обсуждают все, а на самом деле ее обсуждает только их окружение. Причем все плотное окружение стоит на одних же и тех же позициях, а кто не согласен, вытесняется из этого сегмента соцсетью либо самими единомышленниками. Происходит рафинирование, отфильтровывание точек зрения, мнение становится гомогенным.


Кто или что диктует поведение пользователей в соцсетях?

Поведение пользователей в социальных сетях имеет ряд особенностей, причем нужно отметить, что сами пользователи их не ощущают и не формулируют.

«Френды» создают иллюзию дружбы. Невозможно иметь то количество близких друзей, какое вы имеете во френдах в социальных сетях. Все равно среди них есть недоброжелатели, равнодушные, нейтральные люди. Большинство людей этого не понимает. Более того, они не осознают, что то, что транслируют их френды, чаще всего не достоверная информация, а либо смещенное мнение, либо манипуляция.

Качество контента падает. Аудитория соцсетей уже привыкла к коротким текстам и репликам, выработала клиповое сознание. При этом качество контента соцсетей очень низко: большинство текстов косноязычны, алогичны, зачастую полны нелепиц. Причем люди, которые так пишут, не начинают писать по-другому (лучше), получая на свои посты реакцию более грамотных людей. Качество идет в сторону ухудшения: все больше эмодзи вместо слов, все больше коротких сообщений в мессенджерах, видеообщения. Показателен пример ClubHouse, где дискуссия даже не записывается: пользователи просто «поболтали и разошлись».

Изображение

Срок жизни контента сокращается. В социальных сетях удобного поиска практически нет, и контент быстро опускается вниз в ленте. Так, любое событие в соцсетях и СМИ живет не более 4-5 дней. При этом время «жизни» отдельного сообщения (например, о событии) — 4-5 часов. За это время оно получает 95% действий — комментарии, лайки, репосты. Чтобы влиять на аудиторию в соцсетях, нужно это делать в течение примерно половины этого времени – 2-3 часа. Иначе воздействие пропадет втуне.

Негатив вызывает наибольший отклик. Спокойного ровного общения мало, доминируют скандалисты, склочники, негативисты. Объясняется это ощущением вседозволенности, безнаказанности из-за виртуальности, которая снимает барьеры приличий и вежливости. Но иногда хвалят тех, кто развлекает — шоу-бизнес, кино и телевидение.


А как ведут себя по ту сторону?

Речь идет о тех, кто приходит в соцсети не провести время, а работать.

Новый уровень манипуляции. Помимо обычных людей, восприимчивых к описанным выше эффектам, в сетевых медиа активно оперируют профессионалы. Это пропагандисты, спамеры, продавцы, мошенники. Пользователи пока не имеют к ним иммунитета, как, например, к почтовому спаму, который рассылают уже 20 лет и на который уже выработалась реакция как на разводку. По сети бродят вроде бы живые люди, вступают в живой диалог, и люди еще не привыкли воспринимать их как мошенников.

Однообразие предлагаемых продуктов. Из-за короткого срока жизни контента и отсутствия поиска пользователи не помнят, что происходило полгода назад, и даже если что-то такое вспомнят, не смогут найти. Это позволяет регулярно проталкивать одни и те же фейки, концепции, товары и т.п.

Технологичная система. Существуют проработанные и обкатанные практикой технологии подачи новостей и вбросов. Например, вброс в соцсеть затем освещается в СМИ, вновь возвращается в соцсеть в виде ссылки на СМИ, и так далее.

Активные сообщества и сервисы. Все это создание информационного фона требует значительных людских и коммуникационных ресурсов, и они есть. Существуют целые сети спамеров и ботов, например, из примерно 40 млн. русских аккаунтов Твиттера активно действуют 3-4 млн., 1,5 млн. – спамеры и боты. Всем известны ангажированные западные сервисы и СМИ, ангажированные отечественные СМИ и прочие системы управления репутацией.


Капсулирование. Семантические капсулы – что это?

Внутри соцсетей происходит образование и капсулирование групп с однородным мировоззрением: чайлдфри, феминистки, конспирологи, веганы, зоозащитники и т.п. Люди замыкаются в своей картине мира, подстраиваются под капсулу с аналогичными воззрениями и в итоге замыкаются в своей картине мира.

В такой капсуле создается свой замкнутый, зацикленный набор мифов, мемов, полемических приемов и аргументов. Люди в капсуле яростно обороняются от чужих мнений и неудобной реальности. Неудобные высказывания подвергаются групповому шельмованию, их авторы блокируются. Практикуются стайные набеги в чужие капсулы и групповые нападки на их мнение.

Изображение

Таким образом, социальная среда распадается на замкнутые капсулы, ментальные гетто, члены которых в принципе не общаются с другими капсулами и часто даже не знают о них. Замкнутость поддерживается положительной обратной связью от других участников и усилиями энтузиастов по зачистке ментального пространства. Вырабатывается свой язык, который позволяет отличаться от других и вуалировать реальность (слова вроде виктимблейминг, слатшейминг, газлайтинг, бодипозитив и др).

Инакомыслие вызывает агрессивную реакцию. Если в другой группе прозвучит мнение, не соответствующее картине мира данной капсулы, в течение нескольких часов туда приходит несколько десятков сторонников, которые начинают буквально заваливать комментариями — начинается этическая истерика, о которой подробнее говорим ниже. При этом дискуссия фактически отсутствует: защита своего мнения сводится к выкрикиванию боевого набора шаблонов, крайнему сужению тематики и сознания.


Эффективный прием манипуляции: этическая истерика

Этическая истерика – это прием выстраивания коммуникации, в основе которого лежит обвинение оппонента в неэтичности. Делается это с помощью смещения ценностей. Для нее используются проблемы, которые реально существуют, но их значение раздуто, преувеличено и/или превращено в фетиш.

Например: «Ты не согласен, что экология важнее всего? Да ты негодяй и людоед!» На самом деле экология, конечно, важна, но право людей на труд, на продукты питания, на качественную медицину и лечение болезней гораздо важнее. Как только производится такая подмена, нечто объявляется главной ценностью, а тех, кто не согласен, ждет атака этической истерикой. Благодаря соцсетям и иным платформам любой пользователь, преследующий цель причинить неприятность, волен устроить этическую истерику и получить медийную видимость. И с ней в его руках оказывается медийно-социальная пушка, которую можно направить на любого оппонента и разрушить карьеру, репутацию, бизнес.

Например, в Оттавском университете профессор употребила слово «негр» во время разговора о лингвистической реапроприации (обратном присвоении) слов социальными группами. Чернокожие студенты возмутились, и преподаватель предложила им придумать синонимы этого слова, чтобы употреблять в дискуссии. За это профессора отстранили от работы, несмотря на попытки 34 других преподавателей его отстоять. Студенты воспользовались этической истерикой: объявили, что в этом университете они постоянно подвергаются расовым оскорблениями, их обучение здесь — настоящая битва и т.п.

Способность причинять неприятности раскручивает спираль молчания, потому что люди боятся противоречить точке зрения, объявленной общей. Долго нельзя было говорить, что не веришь в глобальное потепление. Сейчас нельзя не верить в системный расизм.

Таким образом, этическая истерика – действенный инструмент получения влияния за счет сдвига приоритета ценностей и постоянного причинения социальных неприятностей оппонентам.

Выводы:

Цифровая среда – поле боя за мозг и ум пользователя. В сети оперируют профессионалы, которые манипулируют массовым сознанием.

Массовый пользователь не чувствует манипуляции, верит френдам, не имеет иммунитета к сетевым флешмобам и обращениям, не использует критическое мышление.

За счет этого в сети можно легко построить и обрушить имидж, бренд, репутацию.

Информационные атаки разного уровня проходят ежедневно. Необходимо учиться управлению репутацией в сети и отражению информационных атак и заниматься этим постоянно. Политической и юридической зачисткой Рунета сейчас занимается государство, а вот частную репутацию граждан и организаций нужно защищать частными средствами.

Игорь Ашманов, конференция "eTarget.Репутация" 2021
https://vc.ru/marketing/261921-igor-ash ... -pole-boya
Поделиться:

Аватара пользователя
MoonBear
Участник
Баланс:10943
 
Сообщения: 522
Регистрация: 02.06.2020

Re: Социальные медиа как поле боя

MoonBear » 10.10.2021 16:36

+
3
-
Меняются технология, меняются и площадки для непрекращающейся информационной обработки людей. Глава племени или шаман, вполне могли сформировать именно то представление об окружающем мире, которое было выгодно им или, как они считали, всему роду в целом. В какой форме происходило, не столь важно: пламенная речь вождя или видения шамана, сообщившего волю предков.

С течением времени круг, что мог быть одновременно охвачен и подчинен догмам определенных идеологий, ширился и рос. На помощь пришла религия, на долгие году оставив за собой право единственного авторитета в сфере морали и правил поведения. Включая даже механизмы поиска внешнего врага, что консолидировало нации и народы. Достаточно вспомнить крестовые походы, которые, при всей их меркантильности и откровенных грабежах (например - Константинополь), держались на искренней вере. Иначе, как объяснить безнадежный в своей фанатичности штурм Иерусалима и другие события, связанные исключительно с непререкаемой идеологической обработкой. Одна Варфоломеевская ночь чего стоит. За одну ночь убили больше, чем Иван IV (Грозный) за все время своего правления.

Кстати, о Грозном. Очень показательный факт, сбежавший князь Курбский, некогда друг царя, выступил один в один, как современные либералы российского разлива. Первая волна русофобии началась именно тогда , в том числе, и с его руки, а точне - пера. Писались всяческие небылицы и не только Курбским, а появился целый цикл изданий от "очевидцев", мемуары и жизнеописания варварской Московии, где авторы не жалели эпитетов и впадали в полный трешачок.

Чем принципиально это отличается от современных социальных медиа и войнушки, что идет там? Только охватом. Прогресс и технологии позволили выйти на это поле боя фактически всему населению планеты. Но, не в ранге командующих - пехоты, которой ловко управляют те, кто присвоил себе это право много столетий назад.

Аватара пользователя
Мишин
Участник
Баланс:5140
 
Сообщения: 253
Регистрация: 02.12.2019

Re: Социальные медиа как поле боя

Мишин » 12.10.2021 12:23

+
5
-
Солидарная и конкурентная коммуникации

Мы говорим о двух фундаментальных структурах человеческого общения. По сути, вся человеческая история отражает стремление усиливать средства коммуникации (общения, передачи знаний) между людьми. С этой целью был создан, и постоянно усложнялся, пополнял словарный и смысловой запас членораздельный язык. С этой целью возникли системы обучения, внутри которых ученики заучивают знания, получаемые от преподавателя. А потом, став сами преподавателями – передают эти знания уже новым поколениям. Этим обеспечивается преемственность информационного накопления в человеческой цивилизации.

Изображение

Далее, вслед языку и школе, была создана письменность, тоже, по сути, для передачи мыслей из головы в голову. Развитая письменность позволяет людям не только общаться друг с другом на расстоянии (письма и сообщения, в том числе электронные), но и «общаться с мертвыми», напрямую получать знания у предыдущих поколений.

Странный, казалось бы, вопрос: зачем всё это? И ребёнок знает, что преемственность в накоплении знаний многократно, на много порядков усиливает пользу мыслительной деятельности. Никакой отдельно взятый человек или замкнутая группа людей не могут накопить столько полезных для жизни знаний, сколько накопило их человечество, взятое в целом, как нечто единое.

Проблема в том, что польза совместного владения духовным наследием вступает в противоречие с далеко не столь очевидной пользой совместного владения материальными предметами. В самом деле, «чистая» мысль при делении умножается! Чем больше людей разделяют идею – тем больше становится эта идея как количественно, так и качественно. Например, написав книгу, автор стремится к максимальным тиражам, то есть хочет разделить свои мысли с максимально более широким кругом людей.

Но совершенно иначе обстоит дело, если речь идёт, например, о квартире. Если её разделить на множество семей – получится безобразие «коммуналки». Любой материальный предмет при делении уменьшается, а любой духовный – чем больше людей его разделяют – тем большее значение обретает.

Разумеется, нельзя поместить три литра в однолитровом сосуде. Но логика понятий противоположна: большее по размеру определение помещается в меньшем. «Министерство Образования» – два слова, а «Министерство» - одно слово, но короткое слово - более широкое понятие, чем длинное.

+++

То, что мы называем «культурой» в самом широком смысле слова – основано на коммуникации между людьми. Здесь нужно оговориться, что полезное знание включает в себя по определению качества правдивости, применимости и универсальности (т.е. может быть с одинаковой пользой быть применено каждым, а не только одним человеком).

Что же мы скажем о преподавателе того или иного предмета, если он будет нам давать информацию лживую, либо злонамеренно запутанную, либо искусственно усложняемую, и т.п.? Очевидно, что это плохой преподаватель, и он полезному не научит.

Казалось бы, я говорю азбучные, очевидные вещи – но вот вопрос: как применить их к рыночной, конкурентной среде?! Понятно, что полезной можно считать только солидарную коммуникацию, которая в корне отличается от общения со лжецами и злоумышленниками.

Но вот загвоздка: солидарная базируется принципе взаимного ненападения…

При ней люди не боятся друг друга и не собираются друг на друга нападать. Это и определяет тождество того, что говорят и того, что имеют в виду. Они именно потому и обмениваются между собой тем, что считают адекватной информацией – что не видят друг в друге конкурентов. Разумеется, когда люди имеют планы или страх нападения – они не могут общаться искренне и передавать друг другу в процессе коммуникации адекватные сведения.

Разумеется, солидарная коммуникация не исключает добросовестных заблуждений, коммуникационных сбоев (это когда мысль передавал коряво и оттого её неправильно поняли), дидактических промахов и т.п. Но она – если солидарная – по определению лишена сознательной лживости и сознательного недоброжелательства к собеседнику.

В рамках солидарной коммуникации я общаюсь с тем, кого, во-первых, не боюсь, а во-вторых, не собираюсь ни в чём обжулить. Именно тогда и действует самое главное и волшебное правило солидарной коммуникации: мы передаём (по крайней мере, пытаемся) именно то, что имеем в виду, а имеем в виду то, что собираемся передать.

Такая коммуникация возможна либо внутри совместного хозяйствования, либо между автономными в потребительском смысле сторонами общения. Только в одном из этих двух случаев (когда у вас общий неделимый доход или нет возможности перетянуть чужой доход) общение может быть искренним, и потому обмен знаниями – полезным.

Враждебность и хищничество обречены как скрывать полезные знания, так и создавать ложные знания, проталкивая в коммуникацию абсурд, нелепость, разного рода маразм – чтобы максимально подорвать потенциального противника в области формулы «знания – сила».

Знания – действительно сила, и потому никто не заинтересован передавать их врагам. Делится с врагами адекватными знаниями – усиливать врагов, а кому это нужно? Но ведь в рыночной среде с её конкуренцией и неопределённым распределением благ[Это когда блага распределяются не по закону, не по заранее принятой норме раздачи, а в борьбе, кто сколько сможет урвать. При такой системе раздачи благ заранее неизвестно, сколько получишь: много, если противники слабые, или совсем ничего – если они сильные.] - по сути ведь все всем враги, за редкими исключениями (например, в виде традиционного коммунизма внутри семьи, рода, и т.п.).

Так кто заинтересован в рыночном обществе в адекватной коммуникации, без намеренного введения собеседника в заблуждение, без лжи, клеветы, абсурда, идиотизма, паясничания? Очевидно, только святые и мученики. Они говорят правду, независимо от личной выгоды, и через то терпят мучения (поэтому мученики), а цивилизацией определяются как благодетели человечества (потому святые).

А как быть со всеми остальными? Давайте мы с вами, читатель, проведём практикум, чтобы вы пошагово проследили логику моего изложения предмета.

Допустим, мы с вами на фронте. Идёт война. Против нас действует очень опасный и ненавистный нам враг. Так скажите же мне (чтобы не упрекать меня, что я вам навязываю своё мнение) – какие формы коммуникации уместны при таком раскладе?

Очевидно (согласитесь?) - стремление как можно глубже посадить врага на «дезу», убедить противника в дезинформации. Засыпать его ложными сведениями, которые полезны только нам, а ему, врагу, вредны. При этом мы знаем, что и враг делает по отношению к нам то же самое, а потому очень скептически относимся к любой информации, приходящей от него.

Очевидно (согласитесь?) в наших интересах совершенно естественное и очень понятное стремление скрыть от противника адекватную информацию. Ну, а как же иначе?! В отношении любой полезной информации действует принцип: чем меньше знает враг, тем лучше. Это касается всего, не только оружия! На войне и снабжение – тоже оружие. И обмундирование – тоже оружие. И даже знания о том, как ловчее собирать грибы, ягоды, ловить рыбу – тоже могут помочь врагу в его борьбе с нами, если окажутся в его распоряжении. А потому враг не должен знать, где грибные места, а где рыбные. Лучше пусть он считает, что грибные места – там, где на самом деле нет грибов, а рыбные – там, где меньше всего, на самом деле, ловится рыба. А лучшая экономика – пусть так думает враг – рыночная, разрегулированная, неуправляемая, потому что… Ну, не будем уходить в сторону!

Любая форма обмана или поддержания невежества у врага, любая форма его дикости и мракобесия – залог нашей победы, согласитесь? Потому что принцип конкуренции универсален: чем хуже конкуренту, тем лучше тебе. Покупатель, попавший в безвыходную ситуацию, много заплатит продавцу. И продавцу выгодны безвыходные ситуации у покупателя. И наоборот: беда у продавца – выгодна покупателю. Чем острее бедствие – тем больше скидок может выдавить покупатель.

То же самое и на рынке труда. Хуже рабочим – лучше и удобнее работодателю. Но и наоборот: в истории бывали случаи, когда не работодатель выкручивал руки рабочим, а рабочие, в силу каких-то обстоятельств момента, выкручивали руки работодателю. И – в таком случае – глумились над ним, как хотели (почитайте, например, историю шахтерских бунтов в позднем СССР).

Из этой ситуации всеобщей враждебности – только один выход: переход от неопределённого распределения благ к определённому, установленному нормами закона. Если заранее и на уровне закона цены и обязанности закреплены, то я не смогу воспользоваться вашей бедой, а вы моей. Во всяком ином случае (при любой форме неопределённого заранее распределения благ) – только чужая беда открывает путь к личному счастью.

Враги не обязательно дерутся молча. Они могут сколь угодно интенсивно общаться. Но давайте задумаемся о качестве такой коммуникации, если она протекает между врагами!

Думаю (согласитесь?) качество получаемых сведений с обеих сторон будет очень и очень низким. То есть та солидарность и преемственность сбора и передачи знаний, которые так необходимы культуре и цивилизации – в условиях конкурентной коммуникации невозможны. Коммуникация между конкурентами – это сложная многогранная система попыток друг друга обмануть и пустить по ложному пути. И убедить в «пользе» вредного. И убедить во «вреде» полезного. Здесь нужно говорить о «химерогонии» - т.е. не просто невежестве в его первородной чистоте, а сложной антинауке, которая все научные методы использует для насаждения ложных знаний или формирование незнания.

Ну, сами посудите: если враг узнает о наших слабостях – это плохо. Если враг узнает, чем мы сильны – он может это повторить у себя, и это тоже плохо. А вот если враг поверит информации искажённой, неверной, совершенно неадекватной – это наилучший вариант для его противников.

Перед нами – пока мы конкурируем – стоит целый ряд опасностей в общении.

Такие, как:

- Опасность выдать «военную тайну».

- Опасность выдать свои преимущества или, наоборот, показать своё слабое место.

- Опасность усилить врага полезными сведениями

- Опасность разоблачить его заблуждения, полезные нам тем, что они ему вредны, и т.п.

+++

Каков же вывод в рамках научной социопатологии? Конкурентная коммуникация обречена на коммуникационный тупик. Находясь в обществе взаимной вражды и взаимного мародёрства, человек, вместо того, чтобы служить познанию – служит (зачастую поневоле) его разрушению. Вместо того, чтобы обмениваться полезными советами – люди активно обмениваются вредными советами, и они хорошо (финансами) мотивированы делать именно это.

Например, заполучив в свои руки Украину, Запад делает всё, чтобы увести её как можно дальше от своего уровня, но врёт, что приближает к себе. Так куропатка, изобразив перебитое крыло, отманивает лису от своего гнезда, а отманив – взлетает в небо, оставив обескураженную лису ни с чем.

Но дело же не в какой-то отдельной Украине или Молдове, дело в том, что выгода чужих бедствий – основной и базовый закон рыночной конкуренции!

Работодатель не заинтересован в адекватном мышлении своих рабочих, власть – своих подданных, учителя – у своих учеников, эксперты – у тех, кто обратился к ним за экспертизой, и т.п.

Промышленный шпионаж основан ведь не только на стремлении добыть чужие тайны, но и на стремлении сберечь свои тайны от чужих, с чего, собственно, всё и начинается. А скажите – какое адекватное знание может быть бесполезным при монопольном обладании им?! Никакое! Если вы один среди многих умеете читать или писать, если вы один среди многих разбираетесь в ходе небесных светил, если вы один среди многих владеете производством электроники, если вы один… Ну, понятно! Нет такого вида знаний, который не было бы выгодно засекретить при первой же возможности не делиться им с другими.

Такого рода деятельность, по определению (это не ругательства!) – бездуховна и антинаучна. Разумеется, ложь и укрывательство полезной информации, наполнение пространства токсинами дезинформации и абсурда самым трагическим образом сказываются как на духовной стороне жизни человека, так и на сфере науки.

Если учёные, вместо того, чтобы солидарно искать ответы на вопросы познания, заняты только тем, чтобы друг друга обмануть… И выдать фуфло за истину, а истину припрятать «под прилавок», «только для своих» - общество будет погружаться во тьму невежества и безумия.

Чего оно и делает на наших глазах.

Но всякий ущерб, который нанесён в духовно-интеллектуальной сфере – оборачивается прибылью в материальной сфере. Если ты никому не выдал грибных мест, всех обманул и послал не в ту сторону – то все грибы будут твои. А если нет – то не все. И т.п.

+++

Повторяю: конкурентная коммуникация обречена на коммуникационный тупик. И образовательный, и познавательный, и духовный, и, разумеется (в первую очередь) нравственный. Как невозможно разделить обобщение идей и обобществление имущества, так невозможно и обратное: разделить приватизацию материальных благ (методами «захватного права») и приватизацию адекватных знаний о мире.

Если люди знают всё то же самое, что и ты (принцип единства науки) – то они и жить будут, как ты. А не дашь им жить наравне с тобой – так потребуют. Если у вас одинаковое мышление – почему и откуда у вас возникнут разные уровни жизни?!

Нельзя приватизировать материальные ценности, не приватизировав при этом психическую вменяемость, не занимаясь распространением абсурда и химер. А насаждая психическую вменяемость (единые стандарты мышления у себя и у других) – мы автоматически уравниваем других с собой. Нет тайнознания – нет и преимущества, привилегий!

Я не думаю, что современный капитализм сознательно решил сделать весь мир безумным, погрузить человечество во тьму маразма, слабоумия и массовых психических расстройств. Я не думаю, что превращая страну за страной в сумасшедшие дома – капитализм видит это своей целью. Скорее это – побочное, но увы, неизбежное следствие набивания карманов частными собственниками…

Не то, чтобы этого эффекта кто-то желал, просто по-другому не получается. Дай человеку знания не ниже своих – и ты получишь его претензию жить не ниже твоего.

А потому многообразные средства передачи мыслей от человека к человеку, с такой любовью созданные и пестуемые цивилизацией, в условиях «свободного рынка» начинают равняться собственному отсутствию. Бесконечные, одуряющие в прямом смысле, невообразимые потоки бесполезной или напрямую-вредной для психики информации оглушают человека, мешают ему получать информацию в исходном, полезном смысле слова.

Это и есть тот коммуникационный тупик, который обеспечен в конце любой из форм конкурентной коммуникации. Кто начал с конкуренции, как высшей ценности экономики – тот закончит в пещерах.

И это нужно помнить – потому что от этого никуда не уйти!

Александр Леонидов

Ответить
   ПОМОЩЬ по форуму!